Истории о преступном поведении людей с ментальными диагнозами неизменно привлекают внимание и кажется, что их участники составляют большую часть девиантов. Или такие случаи просто звучат громче тех, которые совершили условно здоровые люди? Редакция Собака.ru вместе с врачами и просветителями разобралась, действительно ли пациенты, страдающие пси-заболеваниями, опасны и почему навешивание ярлыков не идет никому на пользу.
Обобщаем, осуждаем и боимся — как мы относимся к ментальным диагнозам
Количество людей с психическими расстройствами, согласно данным Всемирной Организации Здравоохранения, в 2025 году достигло 1 млрд человек. Но массовая распространенность, кажется, никак не отразилась на отношении. 72%респондентов чувствуют необходимость скрывать свой диагноз, 47% сталкиваются с дискриминацией в дружбе, 43% — в семейных отношениях, а 35% — на работе.
Когда мы присваиваем какому-то явлению, например, ментальным состояниям, ярлык, то занимаемся стигматизацией — предвзятым отношением к тем, кто имеет опыт взаимодействия с этой проблемой. Чаще всего мы их осуждаем за то, что они не такие, как мы, за то, что «притворяются больными», «не могут взять себя в руки», а еще — боимся, ведь существует убеждение, что атипичные субъекты опасны, не контролируют себя и могут причинить вред.
Все дело в том, как работает наш мозг: он сверхобобщает и занимается когнитивным искажением. Психиатр Антон Линник объясняет: «Очень часто для того, чтобы упростить свою жизнь, мозг создает ярлыки. Видите ночью силуэт ребенка у заброшенного парка? Вы расслабитесь — ребенок же беззащитен. Неважно, что это может быть просто невысокий взрослый. Мозг уже выбрал простой сценарий».
То же самое с людьми, обратившимися к врачу. Сверхобобщение срабатывает мгновенно: «Один совершил преступление — значит, все представляют угрозу. Добавьте сюда классическую ксенофобию — страх тех, кто не такие, как мы, кого мы не понимаем. Человеку, не испытывающему бред и галлюцинации, очень сложно примерить на себя это состояние, — признается Антон Линник. — Я как психиатр могу только предполагать, что испытывают пациенты, но не могу до конца это понять».
Tone of voice стигматизации
Навешивание ярлыков начинается с того, как мы о них думаем и говорим о других. «СДВГшник», «шиза», «биполярка» — эти слова прочно осели в нашем бытовом языке, часто как оскорбления или шутки. Язык не просто описывает реальность, он ее формирует. Если ежедневно в медиапространстве мы слышим: «ну это шизофреник, у него просто шиза», — человек с тревогой или депрессией, услышав свой диагноз, еще больше будет бояться поговорить со специалистом. Потому что «шиза» считается клеймом, который отделяет человека от «нормальных».
Полина Свечникова, психиатр, делится: «Не редки ситуации, когда мамы с послеродовой депрессией или молодые девушки с тревожными расстройствами долго не приходят на прием, а все-таки собравшись, говорят: "Я так боялась, что у меня какая-нибудь шиза". На самом деле, там точно не было и близко шизофренического спектра. Но стереотипы таким образом работают».
Ирина Помеляйко, основательница проекта о ментальном здоровье «ПсихПоп», отмечает, что именно стереотипы мешают людям вовремя обратиться за помощью: «Наши герои из раза в раз подтверждают, что до последнего боялись признаться себе, что с ментальным здоровьем что-то не в порядке. Именно потому, что слова “психушка”, “псих”, “шизик” они приписывают себе и сразу ассоциирует себя с ними. А хочет ли кто-то быть “психом” и лежать в “психушке”? Конечно, нет. Поэтому люди отрицают у себя наличие проблем, до последнего — пока их игнорирование не становится невозможным».
Опасны ли люди с психическими расстройствами
Стигматизация неизбежно порождает мифы. Один из них: человек с ментальными трудностями — угроза для окружающих. Но! Из 1,9 млн преступлений, совершенных в России в 2024 году, только 39 тысяч приписываются людям с затяжными пси-расстройствами, а это всего 2%.
На самом деле, эти субъекты опасны преимущественно для себя: «Они чаще становятся жертвами правонарушений, чем сами начинают являться их авторами, — объясняет эксперт Полина Свечникова. — Риск насильственного поведения значительно возрастает не из-за самого диагноза, а при отсутствии лечения. Особенно если мы говорим про состояния, развивающиеся в том числе из-за употребления алкоголя либо запрещенных веществ».
Однако такие опасения не появились просто так. В остром психозе человек действительно может не осознавать свои действия — под влиянием голосов или бредовых идей. Но такие случаи крайне редки.
«Большая часть пациентов, обратившихся за помощью, — это люди с тревогой, депрессией, паническими атаками. Они едва ли могут быть в настолько серьезно плохом состоянии, чтобы быть опасными в классическом понимании — и напасть на кого-то. При психозе же человек не может полноценно отдавать отчет своим действиям. Именно поэтому в законе о психиатрической помощи существует статья 29, которая определяет критерии для недобровольной госпитализации — одним из них является опасность для себя или окружающих. Но нет никаких данных о росте числа пациентов с такими состояниями — все остается на том же уровне. И важно понимать, что это очень маленький процент», — объясняет врач Антон Линник.
Формула простая: опасны не сами заболевания и уж точно не их «носители», а сочетание проблемы с невыявленностью, стереотипами и отсутствием поддержки. «Сама стигма "люди с ментальными расстройствами опасны" мешает обращаться за лечением. Чем меньше страха и больше открытого разговора, тем выше обращаемость, лучше выявляемость и приверженность терапии — а значит, и риски для всех снижаются», — заключает Полина Свечникова.
Почему стигма работает против всех нас и как ее преодолеть
Обесценивание опыта человека, борющегося с болезнью, ведет с одной стороны к меньшей обращаемости к квалифицированным специалистам, а с другой — к отрицанию проблемы вовсе. Одно из основных заблуждений: «Если ты страдаешь, значит, ты просто слабый. Сильный не пойдет к врачу, он справится самостоятельно».
«Важно понимать, что в симптомах и причинах развития ментальных патологий лежит биологическая поломка, которая происходит на уровне нейронных контуров, на уровне синапсов, рецепторов и нейротрансмиттеров. И корректировать это нужно тоже на биологическом уровне за счет психо- и фармакотерапии. Стигма же системно нарушает готовность признать проблему, попросить поддержки и снижает приверженность лечению», — уточняет Полина Свечникова.
«Стигматизация работает как бумеранг. Когда мы обесцениваем чужой опыт словами “Ты сам себе все придумал”, “Успокойся”, “Просто возьми себя в руки”, то транслируем опасную позицию: психические расстройства — ненастоящие заболевания, а ментальное здоровье не заслуживает внимания. Но это категорически не так. Ментальное здоровье — важная часть благополучия человека. И чем больше мы осуждаем пациентов, тем сильнее вредим всему обществу. Потому что из-за стыда, страха и боязни остракизма люди не обращаются за помощью — и в результате страдают не только они сами, но и их близкие, коллеги, весь социум в целом», — объясняет популяризатор пси-науки Ирина Помеляйко.
Осуждение и непонимание приводят к еще одной проблеме — человек решает прервать лечение в процессе. Мотивация простая: «Может, само прошло. Может, я все надумал». Полина Свечникова объясняет: стыд за диагноз и его отрицание заставляют прекращать терапию. Плюс срабатывает миф: «Все, кто пьет таблетки, превращаются в овощей». В результате происходит откат и все нужно начинать заново.
Стигма порождает и социальную изоляцию. Человек чувствует: «Со мной что-то не так. Я не такой, как все». Он закрывается, не ищет поддержку, состояние становится хуже.
Однако выход есть. Эксперты единодушны: стигматизацию можно преодолеть через просвещение и открытые разговоры. «Наилучший эффект дают программы, сочетающие факты и личные истории, когда герои делятся своим опытом», — говорит Полина Свечникова. Видимый результат лечения, когда родственники замечают: «Состояние улучшилось», — разрушает мифы сильнее любых лекций. Доступность поддержки и понятный маршрут лечения снижают страхи. А ответственная медиаповестка без кликбейта и драматизации редких случаев разрушает мифы о ментальном здоровье.
Несколько проектов и организаций, которые борются со стигмой и помогают людям с ментальными трудностями
Благотворительный фонд (БФ) «Просто люди» — первый в стране фонд, таргетно занимающийся помощью пациентам с любыми психическими и интеллектуальными нарушениями. Проект помогает им с защитой прав и трудоустройством, организует стажировки и проводит программы социализации. Работает горячая линия.
БФ «Равновесие» петербургский проект поддержки лиц 18+ с невротическими, аффективными, расстройствами личности (не включая шизофрению) их близких и профильных специалистов. Важно! Здесь работают равные кураторы — те, кто прошел / проходит путь борьбы с проблемой, и теперь помогает другим.
БФ «Добрые души» помогает детям с нарушениями ментального здоровья и их семьям. Ключевые направления: помощь молодым подопечным с профессиональным развитием и активная просветительская работа о природе болезней, их диагностике и методах терапии с доказанной эффективностью.
ПсихПоп — подкаст с социальной ценностью. Спикеры-психиатры, клинические психологи, наркологи, сексологи рассказывают о разных ментальных проблемах (от постоянной тревоги и переживания потери до шизотипии и Альцгеймера) просто и доступно, и это позволяет понять, что чувствует человек, столкнувшийся с этой проблемой (кстати, часто — гости программы), и как они живут.
Одно расстройство — подкаст, в котором герои с ментальными патологиями (клаустрофобией и БАР, синдромом Туретта и РПП и многими другими) делятся своими историями и практическими советами, как жить качественно и с радостью.
Чистые когниции — медиа с интересными интервью, статьями и стримами, посвященными заботе о разуме и сознании с позиции докмеда. К примеру, можно почитать, как кошки становятся терапевтами (метод фелинотерапии!), или что в реальности значит «активное согласие» (и почему риски есть даже при контакте со знакомым человеком).
Комментарии (0)