Знакомьтесь, художник INTRAEL! Он сгенерировал дымковские игрушки по мотивам «Аноры» (их уже заказал себе Марк Эйдельштейн!)

Про карьеру

Как-то в 2019 году я проснулся с уже придуманным эскизом: зеленый фон, фигура человека и мусорный контейнер вместо головы. Наверное, с этого момента началось мое творчество. Во время пандемии я переехал из Челябинска в Петербург и стал участвовать с зелеными коллажами в выставках: сначала сотрудничал с «Ассоциацией худших художников», потом с DIY-фестивалями. Это был лютый андеграунд — ребята все на коленках делали и выставлялись в заброшенных зданиях. Параллельно в соцсетях у меня набирала популярность серия рисунков «Панельные дома» — тогда было достаточно поставить хештег, и люди уже на тебя выходили.

Я бы сказал, что художником стал только сейчас. Раньше это было увлечением, которое я пытался совмещать с основной деятельностью — работой графическим дизайнером.

Про псевдоним

Ник INTRAEL появился за неделю до публикации рилса про «Анору», до этого псевдонимом был Pixaak. История забавная: я попросил нейросеть составить мою натальную карту — то есть расписать, что я за личность, какие у меня сильные и слабые стороны — и на основе этого анализа предложить авторский творческий стиль. Она почему-то посчитала, что я был бы хорошим архитектором и мог бы придумывать сложные футуристические формы.

Тогда же я предложил ей придумать мне псевдоним — получился INTRAEL. Intra — это внутри, а el — душа и свет.

Про дымковскую игрушку

Я учился в художественной школе по классу лепки, и в детстве даже самостоятельно сделал себе коллекцию игрушек: Человека-паука и героев из «Властелина колец». Камбэк к керамике случился, когда меня уволили с работы, и я стал думать, что мог бы создавать и продавать. В поисках вдохновения я случайно наткнулся в Pinterest на дымковскую игрушку — и понял: это оно. Это же русский вайб — то, что у всех на подкорке! Плюс мне очень нравится концепция универсальной игрушки, как у Lego: когда у тебя есть форма, на которую ты можешь перенести любой образ, но стилистика все равно останется узнаваемой.

Сначала я сделал дымковскую игрушку Джигана в программе для 3D-моделирования, а потом решил перейти на нейросети. Так появились целая серия: AI-версии Мэрилина Мэнсона, Уэнсдэй, Канье Уэста, а потом и героев «Аноры». На самом деле они уже мало похожи на традиционную дымковскую игрушку. Это, скорее, русские игрушки. Мне бы хотелось развивать такой стиль. Я мечтаю о том, чтобы в России он стал таким же значимым, как аниме в Японии. Но так, чтобы это не превращалось в коммерцию, а оставалось чем-то душевным, теплым и трогательным.

Как создаются игрушки?

Я генерирую их через сайт ChatGPT. Когда создавал куклы из «Аноры», я покадрово наскриншотил самые важные сцены и стал их расписывать: «шарф красный», «диван бежевый» — так с помощью деталей ты начинаешь формировать запрос, чтобы сгенерировать желаемое изображение. Вообще-то нейросеть хорошо понимает слово «дымковская», но такие элементы, как красные щечки, белая кожа — все прописывается вручную. Иначе она, например, может нарисовать слишком реалистичную физиономию.

Сложность работы зависит от случайности генерации. За день в принципе можно создать одну сценку из «Аноры», но я очень много вариантов отсекал. Мне важно было, чтобы куклы не получились болванками, чтобы между ними появилась какая-то химия. Когда нейросеть предлагала хорошие варианты, я комбинировал их в Photoshop: допустим, голову — брал с одной картинки, а тело — с другой. Я вообще дотошный человек и перфекционист.

Почему именно «Анора»?

С этим фильмом связана личная история. У меня были отношения с девушкой-коллегой, отец которой был главой компании, где мы работали. Для него я — простой парень без машины и квартиры с туннелями в ушах — казался человеком, недостойным его дочери. Когда у него появилась возможность от меня избавиться, он меня уволил. С девушкой после этого тоже начались разногласия — так произошло болезненное расставание.

Забавно, что последний фильм, который мы с ней вместе посмотрели — «Анора». Я решил пересмотреть его после расставания, и понял, что это кино про меня. Я и есть Анора, которую разлучили с любимым человеком.

Про популярность ролика

Я не рассчитывал на резонанс — до этого у меня еще так не залетали видео в соцсетях. А вот успеху самой «Аноры» не удивлен: все уже устали от многомиллионных блокбастеров и киношных супермонстров. Хочется независимого кино, которое рассказывало бы про простых людей.

Когда после публикации ролика мне пришло голосовое сообщение от Марка Эйдельштейна, я офигел. Я мог в теории ожидать, что он скажет, какие у меня прикольные работы, но что он захочет купить реальные копии сгенерированных кукол и покажет мое видео всей команде...это было нечто! Я долго смотрел в одну точку и не знал, как реагировать.

Про коммерческий успех

До «Аноры» я за всю свою жизнь продал одну работу — «Зима на районе». Ее случайно увидел в соцсетях человек из северной Ирландии и заказал. На тот момент я был в Челябинске, дистанционно распечатал ее в Петербурге на специальном картоне с архивными чернилами и переслал. Это был очень сложный путь, да и заработал я тогда всего три тысячи рублей.

Сейчас, когда Марк сделал у меня заказ, уже не терпится приступить. Единственное, нужно напоминать рукам, как лепить из глины — я давно этого не делал. Не хочется плодить халтуру, буду добиваться, чтобы это выглядело хорошо.

Про критику AI-искусства

После того, как видео завирусилось, прилетело много странной критики. Например, меня обвинили в том, что я выложил не реальные игрушки, а сгенерированные. Но ведь я нигде не выдавал их за настоящие! Если художник публикует фото работы из глины, он не подписывает его «материал: глина». Точно так же я не посчитал нужным указывать, что это AI.

Еще много пишут, что быть AI-художником легко. Вовсе нет — лично я большими усилиями добиваюсь той картинки, которая мне нужна. Не соглашаюсь с первой же генерацией нейросети. Мне важно сделать все детали такими, как хочу. Если вам кажется, что сгенерировать изображение и завирусититься с ним легко — почему вы не сделаете то же самое? 

Про место для вдохновения в Петербурге

Я очень люблю Васильевский остров. Там я снимал квартиру на 11-й линии, когда пришла моя первая популярность после серии «Панельные дома». Мне нравится атмосфера этого места: как будто отдельный мир, где ты немного на отшибе, как колдун, и создаешь творчество. Я дорожу этой локацией, как альма-матер.