Полноправное включение особенных людей в дружеский, профессиональный, учебный круг — модный лозунг или реальный процесс, который уже меняет жизнь социума? Ко Всемирному дню инклюзии эксперты Фонда «Обнаженные сердца» психолог Татьяна Морозова и детский невролог Святослав Довбня объясняют, какие заблуждения чаще всего возникают и почему они не соответствуют реальности.
Миф 1. Это все про пандусы, лифты и надписи Брайлем
На деле перечисленное — лишь один из элементов. Доступное пространство = система, которая учитывает разнообразные потребности. Для людей с нарушением зрения это могут быть тифлокомментарии, для людей с трудностями восприятия текста — адаптированные материалы. Для детей с аутизмом важна возможность сенсорной разгрузки и работа индивидуального тьютора.
«Для ребенка с аутизмом доступная школьная среда — это индивидуальный тьютор, программа обучения с учетом особенностей восприятия, адаптация учебных материалов и оборудованная сенсорная зона», — отмечает Светлана Хабалова, мама ребенка с аутизмом.
Инклюзия начинается не с оборудования помещений, а с готовности людей, которые там работают. Сотрудники должны понимать, какие адаптации могут понадобиться, и иметь опыт применения таких решений. Это касается всех — от охраны и гардероба до руководства организации.
Миф 2. Это нужно только людям с физической инвалидностью
Термин «инклюзия» действительно чаще всего ассоциируют с инвалидностью, но его содержание гораздо шире. Он означает уважение и равный доступ для всех, независимо от расы, пола, религиозных убеждений, уровня дохода или состояния здоровья. В отношении инвалидности это не ограничивается только физическими особенностями. Поддержка может быть необходима людям с нарушениями зрения, слуха, когнитивных функций, психического здоровья.
Миф 3. Инклюзия — это только про школу
Школы действительно стали первыми, кто столкнулся с необходимостью работать по инклюзивным принципам. Это объясняется российским законодательством: образовательное учреждение обязано принять любого ребенка, вне зависимости от его особенностей.
- Однако школа — лишь один элемент принимающего общества. Этот принцип постепенно распространяется и на другие сферы.
Иллюстрацией может служить работа музеев: Пушкинский музей разработал карту сенсорной нагрузки для посетителей с аутизмом, в Музее русского импрессионизма есть тактильные коллекции для незрячих, в Дарвиновском музее и Третьяковской галерее проводятся адаптированные экскурсии. В «Царицыно» реализуются тренинги по пониманию инвалидности для сотрудников, работает сенсорная комната.
Другой кейс: в этом году специалисты Фонда «Обнаженные сердца» провели воркшоп «Адаптация программ для людей с РАС» в рамках ежегодного форума Русского музея «Инклюзия в художественном музее», где обсуждались методы адаптации экспозиций и коммуникации с аудиторией с РАС. На мероприятии команда экспертов рассказала о том, с какими трудностями ежедневно сталкиваются аутичные люди, как взаимодействовать с ними во время экскурсии и как сотрудникам организаций выстраивать коммуникацию с посетителями с особыми потребностями. Подобные инициативы помогают вовлечь в культурную жизнь новую аудиторию и формируют у музейных работников практические навыки общения и понимания особенностей разных людей.
Инклюзивные практики развиваются и в спорте. Например, футбольный клуб «Зенит» развивает доступную среду на стадионах, проводит турниры для людей с инвалидностью, поддерживает благотворительные организации и вовлекает болельщиков в просветительские акции и волонтерские проекты.
С 2019 года «Зенит» сотрудничает с Фондом «Обнаженные сердца». Совместные проекты посвящены теме понимания людей с аутизмом: от масштабных акций на «Газпром Арене» (инфостенды, поддержка транзитного трудоустройства!) до подкастов (в одном из самых интересных игроки задают неудобные вопросы об аутизме, а эксперты отвечают на них максимально доступно). Благодаря таким партнерствам спортивные клубы становятся площадками, где принципы принятия становятся живой частью культуры.
В кафе, ресторанах и общественных пространствах такие инициативы пока редки, но появляются истории, когда люди с особенностями принимаются не только как посетители, но и как сотрудники. Так мастерские «Простые вещи» открыли программу транзитного трудоустройства для людей с ментальными особенностями и ее выпускники нашли работу: к примеру, Даня Бердников занял позицию бариста в спешелти-кофейне verlé на Петроградской, а Ваня Шарипов устроился администратором в городскую гостиную «Сообщество» на Новой Голландии.
Миф 4. Это слишком дорого
Создание доступной среды требует затрат: адаптация помещений, подготовка специалистов, организация новых форм сопровождения. Однако это инвестиции возвращаются обществу.
Люди с инвалидностью, имея доступ к образованию и работе, становятся налогоплательщиками, пользователями товаров и услуг, участниками социальной жизни. Это снижает расходы государства на содержание закрытых учреждений и повышает экономическую активность общества.
Система интернатов, где многие особенные люди продолжают жить, обходится дороже: здания требуют постоянного содержания, нужны сотрудники, при этом качество жизни остается низким. У обитателей чаще возникают проблемы со здоровьем, продолжительность жизни ниже, чем у тех, кто живет в обществе.
Россия начала процесс деинституционализации, но пока параллельно финансируются обе системы: и интернаты, и развитие инклюзии. Чтобы переход был эффективным, необходимо развивать все направления — доступ к досугу, поддерживаемое трудоустройство, независимое проживание.
Миф 5. Это ответственность специалистов
Многие считают, что содействовать формированию открытого для всех комьюнити могут только педагоги, психологи или социальные работники. Но правда в том, что каждый может внести свой вклад.
Если вы приглашаете на домашний праздник человека с нарушением зрения или слуха — достаточно уточнить, какая помощь может понадобиться. Можно убрать с пола лишние предметы, предусмотреть яркое освещение, сообщить заранее, кто будет в компании, или подготовить текстовую расшифровку фильмов и песен.
Если вы работаете на мероприятии — будь то концерт, фестиваль или выставка — продумайте, где гости смогут спокойно отдохнуть от шума, и разместите простую информацию о доступности локации.
Инклюзивный подход применим и в профессиях. Журналист может избегать стереотипных выражений и рассказывать истории людей с инвалидностью без приторной жалости, а выбрать вдохновляющий и поддерживающий тон. Юрист — защищать их права. Библиотекарь — помогать подбирать книги в удобных форматах. А организатор мероприятий или сотрудник сферы сервиса — создавать комфортную атмосферу для всех посетителей и привлекать к работе особенных специалистов.
Миф 6. Это нужна только людям с нарушениями развития
Практика показывает: инклюзия выгодна (в лучшем смысле этого слова!) всем. В школах, где принципы реализованы качественно, улучшается образование для всех учеников. Преподаватели, которые умеют адаптировать программы для детей с особенностями, лучше работают и с одаренными студентами, и с теми, кто испытывает трудности.
Пример: в Петербурге в детском саду № 53 Фрунзенского района реализуется программа Фонда «Обнаженные сердца», где в одной группе воспитываются дети с разными особенностями. Родители нейротипичных детей отмечают, что их сыновья и дочери получают больше внимания и развивают навыки эмпатии.
Инклюзия дает преимущества семьям: старшие родственники могут работать и вести активную жизнь. Она расширяет рынок товаров и услуг, так как ими начинают пользоваться больше потребителей. И, наконец, она способствует формированию более терпимого и гуманного общества, где ценность каждого признается на равных.
Комментарии (0)