Екатерина Вовк: «Женщины делают операции не ради кого-то, а для себя!»

«Женщины делают операции не ради кого-то, а для себя!»

Вы работаете пластическим хирургом уже более десяти лет: что изменилось в вашей сфере с тех пор, как вы провели свою первую «пластику»?

Я бы начала с того, что десять лет – это не так много, как может показаться. Но пластическая хирургия на самом деле сильно продвинулась за последнее десятилетие. И главное изменение, пожалуй, в том, что она стала намного доступнее: раньше пластические операции казались чем-то из области фантастики и многие считали, что позволить их могут разве что голливудские звезды и жены столичных дипломатов. Сегодня все намного проще. Может быть, потому что пластических хирургов стали готовить почти во всех медицинских вузах, потому что я в свое время ездила переучиваться в Санкт-Петербург: ни в одном из двух институтов нашего города нужной кафедры не было. Вот и получается: стало больше специалистов, изменились методики и подходы, которые стали более совершенными, выросло качество имплантов.

А о каких изменениях можно говорить с точки зрения выбора людей: с какими запросами к вам приходят сегодня?

Мы с вами живем в эпоху осознанности! Люди стали больше обращать внимание на свой образ жизни: чаще ходят в спортзал, правильно питаются и бережно ухаживают за собой. В сфере медицины то же самое: раньше было много запросов на огромную грудь, такую, знаете, «чтобы все видели, что я сделала!» В тренде естественная красота. Чаще всего ко мне обращаются женщины, которые хотят восстановить былую форму. После родов, например, потому что родила, откормила – и все, прощай красивая грудь. И даже если не кормила: в процессе беременности грудь «погуляла» в размере – и тоже ничего хорошего. Это самое частое, что я слышу: «Мне не нужно Памелу Андерсон, просто хочется, чтобы было приятно смотреть на себя в зеркало!» Понимаете, какое главное изменение? Женщины делают операции не ради кого-то, а для себя!

Наступило время осознанной эстетичности?

Можно и так сказать! Честно говоря, я всегда старалась поддерживать и развивать этот тренд: мне нравятся красивые естественные формы и меня трудно убедить поставить огромные импланты. Я не работаю «на заказ»: если считаю, что большая грудь не будет смотреться красиво, откажусь делать операцию! Возможно, мне легко так говорить с высоты своего опыта и уровня профессионального развития: какие-то специалисты не могут себе позволить такую избирательность. Но есть, к сожалению, и те, кто просто не хочет отказываться и берется за все. Мне такой подход не близок, потому что мое «нет» — это не каприз или высокомерие. Просто я должна быть удовлетворена своей работой, понимаете? Есть такое выражение у врачей: «Получила удовлетворение от операции». Это когда ты выходишь из операционной и не чувствуешь усталости! Сегодня, например, у меня было три операции, и я получила удовлетворение от каждой. Показывала фотографии девушкам и видела, как они довольны результатом.

А то, что в последнее время стало больше девушек с одинаковыми лицами, губами, носами и так далее, это тоже следствие того, что пластическая хирургия стала доступной?

Возможно, да, но тут все не так просто. Причины скорее стоит искать в идеалах красоты, присущих каждому времени. Поэтому, как я уже говорила, сегодня «одинаковости» становится все меньше – к нам приходят, чтобы подчеркнуть индивидуальность.

«Пластический хирург должен уметь провести любую операцию от макушки до пяток, но работать сразу во всех направлениях – мне кажется, это не очень правильно»

Можно сегодня выделить какое-то самое популярное направление? 

У каждого доктора формируется его собственный поток операций, который напрямую зависит от его специализации. Кто-за занимается только лицом, кто-то предпочитает работать с телом. Я вышла из общей хирургии, поэтому больше занимаюсь грудью, телом и эндоскопическими операциями на лице – через маленькие разрезы. Могу ли я выполнять все возможные операции? Да, конечно! Но я предпочитаю сосредоточиться на «своем» направлении и не считаю, что пластический хирург должен быть универсалом. В общей хирургии есть распределение на специализации, почему пластическая должна чем-то отличаться? Да, пластический хирург должен уметь провести любую операцию от макушки до пяток, но работать сразу во всех направлениях – мне кажется, это не очень правильно. Нельзя объять необъятное.

А давайте поговорим о мифах и легендах! Недавно в новостных лентах мелькали сообщения, что дочь одной звезды к пятнадцати годам успела сделать несколько пластических операций – может это быть правдой?

Нет! По законам Российской Федерации пластические операции можно делать только после восемнадцати лет. Исключения делают только для реконструктивных операций: когда у девочек неравномерно развивается грудь или есть нарушения в формировании большой грудной мышцы. То есть, когда речь идет о том, что операция необходима по медицинским показателям, допустимо хирургическое вмешательство, начиная с четырнадцати лет.  В некоторых случаях мы можем и имплант поставить пятнадцатилетней девушке, чтобы через несколько лет, когда ее тело будет сформировано, прооперировать ее повторно. Еще мы можем делать детям уши, а вот носы тоже оперируем только по медицинским показаниям – детской эстетической ринопластики нет.

С детьми мы разобрались, а что можно сказать о мужчинах: вы стали чаще видеть их в своем кабинете?

Да, мужчин стало больше. Времена, когда мужчины лежали на диване перед телевизором, потягивая пенное и отращивая животы, прошли! Сегодня все больше мужчин выбирают здоровое питание и регулярный спортзал. И все чаще приходят к пластическим хирургам, чтобы убрать признаки старения – все хотят оставаться молодыми. Так что блефаропластику – коррекцию нижних и верхних век – можно считать одним из самых востребованных «мужских» направлений.

Мне для друга спросить: если убрать операционным методом признаки старения, ты же все равно не станешь моложе – как долго «держится» результат операции?

Верхние веки и надбровные дуги могут со временем снова опуститься. Но в данном случае «со временем» — это лет десять-пятнадцать. К этому моменту все лицо «опустится».  Если же мы говорим о грыже нижнего века, то ее достаточно убрать один раз – больше она беспокоить не будет. Эти операции работают, как волшебная палочка: вжух – и лет десять-двадцать сбросил! Еще один способ «омоложения» — это эндоскопический лифтинг, когда мы поднимаем брови и лоб тянем. Такие операции у мужчин меньше востребованы: им не нравится элемент феминизации, который получается из-за того, что глаза немного заужаются. Мужчинам такие вещи показаны, но они почему-то очень этого боятся.

Пацанский индекс допустимости – существует!

Да, наверное.

«Никогда не предлагаю свои услуги, потому что считаю, что человек сам должен прийти к мысли, что ему нужна моя помощь»

Можете ли вы спрогнозировать дальнейший вектор развития пластической хирургии? Будем ли мы в ближайшее время выбирать, например, скулы, как сегодня выбираем прическу?

Все может быть: в наше время технологии развиваются очень быстро! Тем более что стоматологи уже сегодня моделируют развитие ситуации перед тем, как поставить брекеты, да и челюстно-лицевые хирурги работают с 3D-моделями перед тем, как перейти к имплантации.

Вы делите свои операции на рутинные и интересные? Есть ли, вообще, рутина в работе пластического хирурга?

Есть, конечно. Рутинными кажутся мне те операции, которые я отработала до автоматизма, и порой ловлю себя на мысли, что хочу совсем от них отойти. Чтобы избавиться от этого ощущения, я стараюсь привнести в такую операцию что-то новое, какое-то нестандартное решение, которое поможет добиться лучшего результата или повысить ее эффективность. Могу, например, дополнить стандартную блефаропластику эндоскопическим лифтингом или липофиллингом. Но есть рутина, от которой избавиться почти невозможно: я говорю про бумажную работу и писанину, которую никто не любит.

А бывает у вас такое, что хочется подойти к человеку и оставить ему свою визитку со словами: «Приходите, мы все исправим!»

Очень редко! Очень! Иногда на пляже встречаются девушки – выглядят отлично, но вот буквально один нюанс исправить – и королева красоты. Но вот, чтобы подойти и визитку отдать – такого еще не было. Никогда не предлагаю свои услуги, потому что считаю, что человек сам должен прийти к мысли, что ему нужна моя помощь. У меня даже подруги есть, которых еще не «коснулась моя рука».

Как врач и специалист вы ставите перед собой какие-то глобальные цели и задачи?

Я уверена, что всегда нужно учиться и стремиться идти дальше – никогда нельзя останавливаться на достигнутом. Потому что как только тебе покажется, что ты все знаешь, и остановишься, тебя сразу же кто-то обгонит, и ты перестанешь быть востребованным доктором. И я прекрасно понимаю, что даже в моей любимой маммологии, которой я занимаюсь уже много лет, все равно есть какие-то неоткрытые тайны.

А что для вас самое важное в вашей работе?

Безопасность для моего пациента – это абсолютный приоритет. Я могу отказать в операции, если вижу, что у человека много хронических заболеваний и риск от операции или наркоза будет выше, чем итоговый выхлоп. Я могу отказать в операции, если человек отказывается пройти комплекс подготовки к операции: такое случается, когда ко мне приходят с избыточным весом за липосакцией. Но липосакция – это не какая-то абсолютная методика, которая может превратить сто пятьдесят килограммов в семьдесят: есть определенные протоколы подготовки к операции, есть определенные требования к индексу массы тела, при котором операция будет безопасна. Это понимают не все, а кто-то даже понимать не хочет: обижается и уходит к другому специалисту. Бывает такое, что потом с извинениями возвращаются ко мне и приходится исправлять чужие ошибки. И такие случаи, к сожалению, не получается назвать единичными.

Что помогает вам поддерживать жизненный баланс и где вы черпаете силы и вдохновение?

Да не знаю я, где черпаю силы! В работе, наверное. Я счастливый человек, потому что я люблю свою работу, и рада, что за последние лет десять ни разу не ловила себя на мысли о том, что устала или выгорела. Вот когда я работала в общей хирургии, такие мысли меня чаще посещали. Знаете, интересный парадокс: вроде бы я каждый день жизни спасала, но вот эти ежедневные ампутации привели к тому, что к тридцати годам мне даже на работу идти не хотелось. После перехода в пластику все изменилось: безумно счастлива, когда слышу, как женщины благодарят меня после операций! Кто-то уже много лет стеснялся перед мужем раздеваться, кто-то потерял уверенность в себе, у кого-то после операции буквально новая жизнь началась! Это и есть настоящее счастье – видеть результаты своей работы и радоваться вместе со своими пациентами.

А знаете, как называют человека, который дарит другим людям счастье? Волшебник!

Перестаньте! Я не волшебница, я только учусь. Но, если серьезно, все эти истории перевоплощений, к которым я приложила руку, и дают мне энергию, необходимую для постоянного движения и развития. Я счастлива на своем месте и получаю удовольствие от своей работы, о чем еще можно мечтать?

Текст: Денис Либстер 

Фото: Кристина Штейнфельд 

Стиль: Анастасия Попова

Макияж, прическа: Екатерина Сафронова 

Ассистент фотографа: Таша Родина 

Локация: Самарский областной историко-краеведческий музей им. П.В. Алабина